Consuelo de ti alma
Баритономанский мини-фик ))) Как я люблю баритонов... и побольше 
Ежегодный всеоперный съезд баритонов в этом году проходил в замке Альяферия, у графа ди Луны. В прошлом году местом съезда был выбран Нюрнберг, но тамошняя ратуша оказалась совсем неуютной, а местные мейстерзингеры задирали носы и действовали баритонам на нервы, так что удовольствия от встречи никто не получил. Поэтому в этом году собрались в замке Альяферия - просторно, тихо и никаких посторонних.
читать дальшеПозади было открытие съезда и торжественная речь, сказанная пророком Иоханааном (он, конечно, норовил обращаться ко всем "дети мои", но что поделать), и теперь баритоны рассыпались по залам, разбившись на группы по интересам. Обсуждали проблемы, делились наболевшим, строили планы... Кто же поймет тебя лучше такого же собрата-баритона?
Владелец замка, граф ди Луна, сидел с краю длинного пиршественного стола в обществе графа Альмавивы. Ди Луна был сильно нетрезв и жаловался на неудавшуюся личную жизнь.
- Т-ты понимаешь, вот не... не любят м-меня женщины, - объяснял он. - А я же взаправду... я же это... же-жениться хочу...
- Что ты, что ты! - всплеснул руками Альмавива. - Счастливый! Пока можешь, не женись! Я вот сколько лет женат, так иной раз света белого не вижу! Дома - курятник! А ты знаешь, сколько бальное платье стоит? Разоришься!
- Ну и что, зато тебя женщины любят, - уперся граф ди Луна. - Эх, что за жизнь...
Тут к ним подошел маркиз ди Поза, поспоривший с Джованни да Прочидой, какой путь смены власти более оправдан - насильственный или демократический. Прийти к общему мнению они не смогли, и маркиз отошел подальше, успокоиться. Прочида был бас, но ошибся замком и попал на съезд баритонов вместо басов. Выгонять его не стали, и теперь он всех убеждал, что на самом деле бас-баритон.
- Вот скажите, маркиз, вас женщины любят? - поинтересовался граф Альмавива.
- Ох, замучали совсем, - вздохнул ди Поза. - Как появлюсь при дворе, так просто проходу не дают! Лезут чего-то, глазки строят... флиртовать надо, комплименты... А о делах подумать некогда. Особенно эта герцогиня... о-охх...
Граф ди Луна с завистью засопел носом.
- Но что женщины, главное - благо Родины, - нравоучительно заметил ди Поза. - А у вас, дорогой граф, так хорошо тут, спокойно... я бы вот пожил у вас, хоть делами бы занялся, Фландрией...
- Да живите, мне не жалко, - согласился ди Луна. Альмавива захихикал и предложил маркизу временно отправить графа вместо себя к испанскому двору.
На террасе с видом на горы расположилась компания баритонов постарше - Риголетто, Амонасро, Симон Бокканегра, Жорж Жермон и Набукко, царь вавилонский. Амонасро, южный житель, плохо переносил вечернюю прохладу Испании, кутался в мантию Симона и чихал. Предусмотрительный Набукко захватил накидку с бахромой, так что сидел с удобствами. Они с Набукко и Симоном сразу подружились, обнаружив много общего в жизни. Пока что обсуждали проблемы управления государством. Риголетто и Жермон таких проблем не имели, но слушали с интересом.
- Одни мятежники кругом, да поможет мне всесильный Мардук, - жаловался Набукко. - Вот только взял Иудею, так там возмущаться вздумали! Нет, ну вот что, плохо им жить под властью Вавилона? Ведь передовое государство!
Амонасро согласно закивал и сказал, что он предпочитает приносить повстанцев в жертву богам, и лучше сразу сотнями. И бунт подавлен, и боги довольны, одна польза!
- Нет, ну это слишком жестоко, - не согласился Симон. - Все-таки люди, христиане... нехорошо так уж всех-то. Ну, в крайнем случае, основных зачинщиков казнить, а так всех в ссылку... или в тюрьму...
- Добрый ты человек, - укорил Набукко. - Вот дождешься, сядут тебе на шею. Люди, они такие, нельзя слабину давать.
Разговор перешел на детей, точнее, на дочерей. Риголетто всем показывал портрет своей дочери и хвастался, какая она способная, и читать умеет, и шелком вышивать. Все кивали. Потом сошлись во мнении, что с девкой намучаешься. Жермон сказал, что у него дочка тихая, зато сынок все нервы измотал, пьет, играет, с куртизанкой живет, семью совсем забыл. Все стали утешать, что ничего, перебесится, возраст такой и т.п. Набукко завистливо сказал, что у него сына нет, а две дочери, и он уже не знает, каким богам молиться, чтобы выдать их замуж.
- А моя Амелия хорошая девочка, - сказал Симон. - Разве вот с тенором связалась, но что поделать.
- Что, и твоя? - сказали почти хором остальные.
- Ох, и не говорите. Что им всем как мёдом намазано... А Адорно, зять будущий, вообще патриций, того гляди мятеж поднимет, уж сколько раз пытался...
- Да у меня вообще иудей, - перебил Набукко. - Это ж до чего я дожил, завоевывал ихний Иерусалим, а дочка в иудея втрескалась! И вторая в дурь попёрла! Теперь из-за Измаила этого обе переругались, прямо не знаю, чего и делать.
- А вот моя Джильда ни о каких тенорах и не думает, - с гордостью сказал Риголетто. - Мое воспитание потому что!
Все посмотрели на него жалостливо, но разуверять не стали. Зачем лишать человека иллюзий, и так ему несладко.
- Ну ты, Симон, все-таки подумай, - сказал опять Набукко. - Если тенор будет воду мутить, не жалей, сразу его в жертву. На главной площади.
На резной скамье у окна сидели Яго и доктор Миракль. Они были увлечены беседой и не обращали внимания на окружающих. Эти двое явно были полны взаимопонимания. Миракль вполголоса рассказывал что-то о какой-то девице.
- Двадцать лет, говорите? Ха-ха! - послышался довольный смешок Яго. Рядом с ними за столом сидели доктор Дулькамара и Коппелиус, и тоже увлеченно обсуждали свое. Цены на лекарства, проценты по займам, сложности с получением патентов... К ним подошел Фальстаф, уже совершенно пьяный - должно быть, выпил целый бочонок - и оба специалиста немедленно стали советовать ему один - купить очки для зрения, второй - настойку для похудения. Фальстаф жизнерадостно хохотал и отмахивался.
Отдельным кружком за бутылкой сидели дон Карлос ди Варгас, лорд Генрих Астон и Валентин. Здесь речь шла о родственниках...
- Нет, вы понимаете, мало того, что эта дурочка нашла себе черт знает кого, так он еще и мавр! - кипятился дон Карлос. - Позорит семью! Я тут университет бросил, образование не получил! А она из дома сбежала с негром!
- Вы же говорили, он сын индианки, - уточнил Валентин. Он был педантичный. - Это еще не так плохо, подумаешь, немного смугловат парень. Вот моя сестрица это да-а... Вообще связалась с каким-то типом... говорят, он продал душу дьяволу!
- Ох уж эти сестры, - покачал головой Генрих. - Ведь хочешь как лучше, а им все не так. Найдут себе какого-нибудь тенора, и все, никакой пользы семье!
- Чертовы тенора! - рявкнул Карлос. - Так бы и перебил их всех уже, никакого же терпения с ними нет!
- Это точно, - поддержал проходивший мимо барон Скарпиа. Он весь вечер был неразговорчив и только временами присаживался то к одной, то к другой компании, иногда вставляя пару слов. Кажется, ему нездоровилось. - Только под ногами путаются и в делах мешают.
Уже к вечеру в замок приехал принц Голо, нервный и на взводе. Опять поругался с женой, вспылил, швырялся вещами... Идти к остальным не захотел, а то будут расспрашивать, а он и так не в себе... Голо остался у Феррандо в караульной, тот, испуганный вспышкой гостя, притащил настойку валерьянки, и они с Фигаро еле заставили выпить несколько капель. Голо вырывался и кричал что-то про шлем, который он потерял. Или кольцо потерял... Напившись валерьянки, его высочество слегка приутих, а Фигаро, почесав в затылке, сбегал наверх и привел баритона Ренато. Тот покачал головой, уселся около принца и стал увещевать и успокаивать. В обществе глубоко женатого Ренато Голо почувствовал, что его хоть кто-то тут понимает, хлопнул еще валерьянки и стал рассуждать о том, стоило ли ему вообще ходить в лес на охоту. Ренато поддакивал и уверял, что не так все плохо.
Фигаро и Лепорелло сидели на ступеньке и созерцали первые звездочки. Этих двух, как представителей пролетариата, к вышестоящим не звали, но им и так было что обсудить. Из окон доносились неразборчивые голоса остальных баритонов, которые перекрыл Фальстаф, запевший что-то разухабистое про вино и красотку.
- Увольняться я думаю, - доверительно рассказывал Фигаро. - Мой-то совсем обнаглел, прямо работать невозможно. Представляешь, к невесте моей, Сюзанне, подкатывает.
- Вот скотина, - сочувственно отозвался Лепорелло. - Чего, прямо лезет?
- Ну пока так, мол, ты моя Сюзанетта... но сам понимаешь... Эх, по рукам бы некоторым надавать... родились, понимаешь, графьями... А твой как, ничего?
- Да как тебе сказать, - задумался Лепорелло. - Он в общем неплохой, только на бабах сдвинулся. О них одних и думает. Как юбку видит, вообще соображать перестает. И все так бестолково... к одной тут влез ночью, так она крик подняла, папаша прибежал...
- Ты сам-то еще не женился? - поинтересовался Фигаро.
- Куда там, все за Дон Жуаном бегаю, как нянька... Он еще и каталог вести заставил... хожу с книжкой и всех баб туда заношу, ну не идиотизм, а? И когда уже угомонится!
- Эх, все с приветом, - согласился Фигаро. - Может, попросишь у Дулькамары настойку какую... ну чтоб это... угомонился, - Фигаро выразительно блеснул глазами. Оба засмеялись.
К ним вышел Феррандо, вдохнул свежего воздуха и сказал:
- Лепорелло, я тут твоего хозяина видел. Он поехал прокатиться, велел передать, чтоб не ждали.
- Небось, какую-нибудь девицу поискать решил... маньяк, - флегматично отозвался Лепорелло.
Но Феррандо встревожился.
- Он что, к Леоноре поехал? - спросил он невесть у кого.
- А? Куда? - машинально спросил Лепорелло.
- В той стороне замок госпожи Леоноры, пассии моего графа, - заволновался Феррандо. - А если он... это... домогаться будет? Он вообще как, бабам нравится?
- Еще как, - сказал Лепорелло. - Вон одна так и за ним и бегает.
- Надо же что-то делать! - воскликнул Феррандо.
Но тут вернулся сам Дон Жуан, оживленный, но немного помятый, с расстегнутым воротником. Он спрыгнул с лошади, огляделся, увидел группу баритонов на ступеньках и заявил:
- Лепорелло, что ты расселся! Собирайся, мы уезжаем. Здешние дамы просто глупые курицы! Не желаю далее тратить свое время.
Феррандо вздохнул с облегчением, Лепорелло вздохнул с печалью, но поднялся. Неожиданно из караульной вышел оклемавшийся принц Голо, готовый теперь общаться с людьми. Он подошел к собравшимся, и тут, на беду, Дон Жуан, продолжая развивать свою мысль, провозгласил:
- Нет уж, с юными девицами одни хлопоты! Куда лучше разумные замужние дамы! Зрелые, опытные... Одно удовольствие. Главное чтобы муж был подальше!
Зря он это сказал. Впрочем, откуда Дон Жуану было знать, что вопрос адюльтера был для Голо особенно больным...
- Вы, значит, милостивый государь, любите соблазнять замужних? - вспыльчиво осведомился он. Дон Жуан беззаботно улыбнулся и сказал:
- А как же! Вы согласитесь, когда дама уже, мм... опытна, снимать сливки более чем приятно...
- Ах ты сволочь!! - заорал Голо и кинулся на противника. Завязалась драка. Прочие баритоны высыпали на шум и стали пытаться разнять. Образовалась куча мала. Наконец Дон Жуана схватили с одной стороны, Голо - с другой, а посередине вышел Симон и по привычке прочитал всем нотацию о мире и любви к ближнему. К сожалению, баритоны люди по натуре довольно трезвые, посему внимательно слушал один маркиз ди Поза. Остальные скептически кривились и тихо хмыкали.
Наконец решили, что допускать драк и беспорядков в дружном баритоновом братстве нельзя. Поэтому Дон Жуана ласково взяли под руки и препроводили к пророку Иоханаану. Тот все это время пребывал в уединении в саду, размышляя о вопросах бытия. Пророк внял просьбе и обещал заняться перевоспитанием грешника. На вопрос Феррандо, сколько времени займет перевоспитание и надо ли будет их кормить с графской кухни или они как-нибудь сами, Иоханаан ответил, что завтра же отбывает к себе в пустыню, и возьмет грешника с собой для принудительного лечения. Ибо запущенный случай. Крики самого Дон Жуана были всеми проигнорированы. Каталог красавиц пророк также забрал, пообещав торжественно сжечь вместе с камзолом Дон Жуана, а его самого переодеть в запасную рясу.
Остаток вечера прошел в дружных смешках и планах на будущее. Лепорелло на радостях напился вусмерть вместе с принцем Голо, который клялся взять его к себе в замок и сделать главным дворецким.
А утром настал новый день, и баритонам пришлось разъезжаться по домам.
Но может, я еще напишу продолжение. Кажется, маркиз ди Поза всерьез собрался переехать в Альяферию
Ежегодный всеоперный съезд баритонов в этом году проходил в замке Альяферия, у графа ди Луны. В прошлом году местом съезда был выбран Нюрнберг, но тамошняя ратуша оказалась совсем неуютной, а местные мейстерзингеры задирали носы и действовали баритонам на нервы, так что удовольствия от встречи никто не получил. Поэтому в этом году собрались в замке Альяферия - просторно, тихо и никаких посторонних.
читать дальшеПозади было открытие съезда и торжественная речь, сказанная пророком Иоханааном (он, конечно, норовил обращаться ко всем "дети мои", но что поделать), и теперь баритоны рассыпались по залам, разбившись на группы по интересам. Обсуждали проблемы, делились наболевшим, строили планы... Кто же поймет тебя лучше такого же собрата-баритона?
Владелец замка, граф ди Луна, сидел с краю длинного пиршественного стола в обществе графа Альмавивы. Ди Луна был сильно нетрезв и жаловался на неудавшуюся личную жизнь.
- Т-ты понимаешь, вот не... не любят м-меня женщины, - объяснял он. - А я же взаправду... я же это... же-жениться хочу...
- Что ты, что ты! - всплеснул руками Альмавива. - Счастливый! Пока можешь, не женись! Я вот сколько лет женат, так иной раз света белого не вижу! Дома - курятник! А ты знаешь, сколько бальное платье стоит? Разоришься!
- Ну и что, зато тебя женщины любят, - уперся граф ди Луна. - Эх, что за жизнь...
Тут к ним подошел маркиз ди Поза, поспоривший с Джованни да Прочидой, какой путь смены власти более оправдан - насильственный или демократический. Прийти к общему мнению они не смогли, и маркиз отошел подальше, успокоиться. Прочида был бас, но ошибся замком и попал на съезд баритонов вместо басов. Выгонять его не стали, и теперь он всех убеждал, что на самом деле бас-баритон.
- Вот скажите, маркиз, вас женщины любят? - поинтересовался граф Альмавива.
- Ох, замучали совсем, - вздохнул ди Поза. - Как появлюсь при дворе, так просто проходу не дают! Лезут чего-то, глазки строят... флиртовать надо, комплименты... А о делах подумать некогда. Особенно эта герцогиня... о-охх...
Граф ди Луна с завистью засопел носом.
- Но что женщины, главное - благо Родины, - нравоучительно заметил ди Поза. - А у вас, дорогой граф, так хорошо тут, спокойно... я бы вот пожил у вас, хоть делами бы занялся, Фландрией...
- Да живите, мне не жалко, - согласился ди Луна. Альмавива захихикал и предложил маркизу временно отправить графа вместо себя к испанскому двору.
На террасе с видом на горы расположилась компания баритонов постарше - Риголетто, Амонасро, Симон Бокканегра, Жорж Жермон и Набукко, царь вавилонский. Амонасро, южный житель, плохо переносил вечернюю прохладу Испании, кутался в мантию Симона и чихал. Предусмотрительный Набукко захватил накидку с бахромой, так что сидел с удобствами. Они с Набукко и Симоном сразу подружились, обнаружив много общего в жизни. Пока что обсуждали проблемы управления государством. Риголетто и Жермон таких проблем не имели, но слушали с интересом.
- Одни мятежники кругом, да поможет мне всесильный Мардук, - жаловался Набукко. - Вот только взял Иудею, так там возмущаться вздумали! Нет, ну вот что, плохо им жить под властью Вавилона? Ведь передовое государство!
Амонасро согласно закивал и сказал, что он предпочитает приносить повстанцев в жертву богам, и лучше сразу сотнями. И бунт подавлен, и боги довольны, одна польза!
- Нет, ну это слишком жестоко, - не согласился Симон. - Все-таки люди, христиане... нехорошо так уж всех-то. Ну, в крайнем случае, основных зачинщиков казнить, а так всех в ссылку... или в тюрьму...
- Добрый ты человек, - укорил Набукко. - Вот дождешься, сядут тебе на шею. Люди, они такие, нельзя слабину давать.
Разговор перешел на детей, точнее, на дочерей. Риголетто всем показывал портрет своей дочери и хвастался, какая она способная, и читать умеет, и шелком вышивать. Все кивали. Потом сошлись во мнении, что с девкой намучаешься. Жермон сказал, что у него дочка тихая, зато сынок все нервы измотал, пьет, играет, с куртизанкой живет, семью совсем забыл. Все стали утешать, что ничего, перебесится, возраст такой и т.п. Набукко завистливо сказал, что у него сына нет, а две дочери, и он уже не знает, каким богам молиться, чтобы выдать их замуж.
- А моя Амелия хорошая девочка, - сказал Симон. - Разве вот с тенором связалась, но что поделать.
- Что, и твоя? - сказали почти хором остальные.
- Ох, и не говорите. Что им всем как мёдом намазано... А Адорно, зять будущий, вообще патриций, того гляди мятеж поднимет, уж сколько раз пытался...
- Да у меня вообще иудей, - перебил Набукко. - Это ж до чего я дожил, завоевывал ихний Иерусалим, а дочка в иудея втрескалась! И вторая в дурь попёрла! Теперь из-за Измаила этого обе переругались, прямо не знаю, чего и делать.
- А вот моя Джильда ни о каких тенорах и не думает, - с гордостью сказал Риголетто. - Мое воспитание потому что!
Все посмотрели на него жалостливо, но разуверять не стали. Зачем лишать человека иллюзий, и так ему несладко.
- Ну ты, Симон, все-таки подумай, - сказал опять Набукко. - Если тенор будет воду мутить, не жалей, сразу его в жертву. На главной площади.
На резной скамье у окна сидели Яго и доктор Миракль. Они были увлечены беседой и не обращали внимания на окружающих. Эти двое явно были полны взаимопонимания. Миракль вполголоса рассказывал что-то о какой-то девице.
- Двадцать лет, говорите? Ха-ха! - послышался довольный смешок Яго. Рядом с ними за столом сидели доктор Дулькамара и Коппелиус, и тоже увлеченно обсуждали свое. Цены на лекарства, проценты по займам, сложности с получением патентов... К ним подошел Фальстаф, уже совершенно пьяный - должно быть, выпил целый бочонок - и оба специалиста немедленно стали советовать ему один - купить очки для зрения, второй - настойку для похудения. Фальстаф жизнерадостно хохотал и отмахивался.
Отдельным кружком за бутылкой сидели дон Карлос ди Варгас, лорд Генрих Астон и Валентин. Здесь речь шла о родственниках...
- Нет, вы понимаете, мало того, что эта дурочка нашла себе черт знает кого, так он еще и мавр! - кипятился дон Карлос. - Позорит семью! Я тут университет бросил, образование не получил! А она из дома сбежала с негром!
- Вы же говорили, он сын индианки, - уточнил Валентин. Он был педантичный. - Это еще не так плохо, подумаешь, немного смугловат парень. Вот моя сестрица это да-а... Вообще связалась с каким-то типом... говорят, он продал душу дьяволу!
- Ох уж эти сестры, - покачал головой Генрих. - Ведь хочешь как лучше, а им все не так. Найдут себе какого-нибудь тенора, и все, никакой пользы семье!
- Чертовы тенора! - рявкнул Карлос. - Так бы и перебил их всех уже, никакого же терпения с ними нет!
- Это точно, - поддержал проходивший мимо барон Скарпиа. Он весь вечер был неразговорчив и только временами присаживался то к одной, то к другой компании, иногда вставляя пару слов. Кажется, ему нездоровилось. - Только под ногами путаются и в делах мешают.
Уже к вечеру в замок приехал принц Голо, нервный и на взводе. Опять поругался с женой, вспылил, швырялся вещами... Идти к остальным не захотел, а то будут расспрашивать, а он и так не в себе... Голо остался у Феррандо в караульной, тот, испуганный вспышкой гостя, притащил настойку валерьянки, и они с Фигаро еле заставили выпить несколько капель. Голо вырывался и кричал что-то про шлем, который он потерял. Или кольцо потерял... Напившись валерьянки, его высочество слегка приутих, а Фигаро, почесав в затылке, сбегал наверх и привел баритона Ренато. Тот покачал головой, уселся около принца и стал увещевать и успокаивать. В обществе глубоко женатого Ренато Голо почувствовал, что его хоть кто-то тут понимает, хлопнул еще валерьянки и стал рассуждать о том, стоило ли ему вообще ходить в лес на охоту. Ренато поддакивал и уверял, что не так все плохо.
Фигаро и Лепорелло сидели на ступеньке и созерцали первые звездочки. Этих двух, как представителей пролетариата, к вышестоящим не звали, но им и так было что обсудить. Из окон доносились неразборчивые голоса остальных баритонов, которые перекрыл Фальстаф, запевший что-то разухабистое про вино и красотку.
- Увольняться я думаю, - доверительно рассказывал Фигаро. - Мой-то совсем обнаглел, прямо работать невозможно. Представляешь, к невесте моей, Сюзанне, подкатывает.
- Вот скотина, - сочувственно отозвался Лепорелло. - Чего, прямо лезет?
- Ну пока так, мол, ты моя Сюзанетта... но сам понимаешь... Эх, по рукам бы некоторым надавать... родились, понимаешь, графьями... А твой как, ничего?
- Да как тебе сказать, - задумался Лепорелло. - Он в общем неплохой, только на бабах сдвинулся. О них одних и думает. Как юбку видит, вообще соображать перестает. И все так бестолково... к одной тут влез ночью, так она крик подняла, папаша прибежал...
- Ты сам-то еще не женился? - поинтересовался Фигаро.
- Куда там, все за Дон Жуаном бегаю, как нянька... Он еще и каталог вести заставил... хожу с книжкой и всех баб туда заношу, ну не идиотизм, а? И когда уже угомонится!
- Эх, все с приветом, - согласился Фигаро. - Может, попросишь у Дулькамары настойку какую... ну чтоб это... угомонился, - Фигаро выразительно блеснул глазами. Оба засмеялись.
К ним вышел Феррандо, вдохнул свежего воздуха и сказал:
- Лепорелло, я тут твоего хозяина видел. Он поехал прокатиться, велел передать, чтоб не ждали.
- Небось, какую-нибудь девицу поискать решил... маньяк, - флегматично отозвался Лепорелло.
Но Феррандо встревожился.
- Он что, к Леоноре поехал? - спросил он невесть у кого.
- А? Куда? - машинально спросил Лепорелло.
- В той стороне замок госпожи Леоноры, пассии моего графа, - заволновался Феррандо. - А если он... это... домогаться будет? Он вообще как, бабам нравится?
- Еще как, - сказал Лепорелло. - Вон одна так и за ним и бегает.
- Надо же что-то делать! - воскликнул Феррандо.
Но тут вернулся сам Дон Жуан, оживленный, но немного помятый, с расстегнутым воротником. Он спрыгнул с лошади, огляделся, увидел группу баритонов на ступеньках и заявил:
- Лепорелло, что ты расселся! Собирайся, мы уезжаем. Здешние дамы просто глупые курицы! Не желаю далее тратить свое время.
Феррандо вздохнул с облегчением, Лепорелло вздохнул с печалью, но поднялся. Неожиданно из караульной вышел оклемавшийся принц Голо, готовый теперь общаться с людьми. Он подошел к собравшимся, и тут, на беду, Дон Жуан, продолжая развивать свою мысль, провозгласил:
- Нет уж, с юными девицами одни хлопоты! Куда лучше разумные замужние дамы! Зрелые, опытные... Одно удовольствие. Главное чтобы муж был подальше!
Зря он это сказал. Впрочем, откуда Дон Жуану было знать, что вопрос адюльтера был для Голо особенно больным...
- Вы, значит, милостивый государь, любите соблазнять замужних? - вспыльчиво осведомился он. Дон Жуан беззаботно улыбнулся и сказал:
- А как же! Вы согласитесь, когда дама уже, мм... опытна, снимать сливки более чем приятно...
- Ах ты сволочь!! - заорал Голо и кинулся на противника. Завязалась драка. Прочие баритоны высыпали на шум и стали пытаться разнять. Образовалась куча мала. Наконец Дон Жуана схватили с одной стороны, Голо - с другой, а посередине вышел Симон и по привычке прочитал всем нотацию о мире и любви к ближнему. К сожалению, баритоны люди по натуре довольно трезвые, посему внимательно слушал один маркиз ди Поза. Остальные скептически кривились и тихо хмыкали.
Наконец решили, что допускать драк и беспорядков в дружном баритоновом братстве нельзя. Поэтому Дон Жуана ласково взяли под руки и препроводили к пророку Иоханаану. Тот все это время пребывал в уединении в саду, размышляя о вопросах бытия. Пророк внял просьбе и обещал заняться перевоспитанием грешника. На вопрос Феррандо, сколько времени займет перевоспитание и надо ли будет их кормить с графской кухни или они как-нибудь сами, Иоханаан ответил, что завтра же отбывает к себе в пустыню, и возьмет грешника с собой для принудительного лечения. Ибо запущенный случай. Крики самого Дон Жуана были всеми проигнорированы. Каталог красавиц пророк также забрал, пообещав торжественно сжечь вместе с камзолом Дон Жуана, а его самого переодеть в запасную рясу.
Остаток вечера прошел в дружных смешках и планах на будущее. Лепорелло на радостях напился вусмерть вместе с принцем Голо, который клялся взять его к себе в замок и сделать главным дворецким.
А утром настал новый день, и баритонам пришлось разъезжаться по домам.
Но может, я еще напишу продолжение. Кажется, маркиз ди Поза всерьез собрался переехать в Альяферию
@темы: Оперный фанфикшен
-
-
21.07.2012 в 23:56Если тенор будет воду мутить, не жалей, сразу его в жертву. На главной площади.
Набукко радикал!
-
-
21.07.2012 в 23:59-
-
22.07.2012 в 00:06Дон Жуан и Голо - вообще блеск
-
-
22.07.2012 в 09:36А с Голо да... больная у него тема... это ДЖ зря... И что в голове происходит.
-
-
22.07.2012 в 10:16У кого?
А с Голо да... больная у него тема... это ДЖ зря..
Честно сказать, и сама не ожидала, что подерутся... это они сами
-
-
22.07.2012 в 11:06Честно сказать, и сама не ожидала, что подерутся... это они сами я только наблюдатель
Ну я думала, что Голо ДЖ сразу того... уж больно тот нагло распространялся.
-
-
22.07.2012 в 12:00Ну ДЖ не знал... он вообще весь в себе... то есть в девках... соображает плохо...
Хорошо еще граф ди Луна не узнал, тоже прибил бы... от двоих поди не отмашешься...
-
-
22.07.2012 в 13:44