Как забавно у меня с больными. Их всего четверо, но наблюдать разнообразные характеры жутко интересно. Куча совпадений: из 4 дам целых две Марии Ивановны. Три из 4-х с речевыми нарушениями, причем у всех разные: у одной М.И. словесный понос буквально (по-умному скажем, логорея), извела уже всех, не замолкая ни на минуту (ну, деменция есть, что поделать), у другой, тоже М.И. - наоборот, моторная афазия, речь пропала совсем, только шевелит губами. У третьей сенсорная афазия, то есть не помнит, как сказать, и не понимает некоторых вещей. Утром звонил ейный муж, осведомлялся о здоровье и очень переживал, что у нее нарушилась память, и она многих событий не помнит. Я спрашиваю: вы проверяли, что не помнит? Он говорит, я же не следователь, типа, допытываться. Будь бабусе не 70 с гаком лет, я бы подумала, что он подозревает ее в измене. Объяснить, что это не память, ну, не совсем память, так и не удалось. Кстати, когда-то в отделении лежал мужик, все вообще прикалывались, он после ночи любви (ну, может, не ночи, а пары часов) пошел в душ, и там его хватил инсульт, видно, по малому типу. Он спокойно из ванны вышел - и ничего не помнит, что до этого было. Всю любовь забыл, вот так. Вообще удобно, если вдуматься, раз - и не помню.
читать дальшеС дементной бабусей с логореей заведующий меня опечалил. Ухаживать дома за ней некому, родственники дальние обещали устроить в интернат и пропали. Короче, она у меня на койке так и будет жить, потому что девать ее некуда. А я буду глушить ее сонапаксом. И все мы будем ждать, когда у нее разовьется застойная пневмония, потому что вставать с кровати она просто не хочет. Сегодня с утра на обходе она меня просто убила. Не хочу, говорит, больше жить и страдать (с ее обычными трагическими интонациями), дайте мне бумагу, я напишу отказ от жизни. Формулировка-то! Я отвечаю, что жизнь даем не мы, так что и отказ не к нам. Ах, говорит, у меня же был шанс, почему я летом не утопилась?! Я и записки писала, что никого прошу не винить. И все это неподвижно лежа на кровати, сложив на груди ручки и с одним закрытым глазом, который у нее плохо открывается. О боже, я влепила ей таблетку сонапакса (который из успокоительных у нас один и есть) и с трудом удержалась, чтобы мстительно не написать в дневнике "У больной суицидальные мысли". Ограничилась "эмоциональной лабильностью". У нас не отделение, а временами филиал дурдома.
Зато потом вторая Марья Иванна, с афазией и параличом полным правых конечностей, меня сильно порадовала. Я ей одеяло подняла, чтобы коленные рефлексы проверить, а у нее обе ноги согнуты в коленях и стоят так, вертикально. До меня сначала не дошло, а потом дошло, кто, говорю, ей ноги поднял?! Соседка говорит, это она сама, она тоже лежит кивает. Матерь божья, думаю, лечение-то все-таки помогает, паралич проходит! Я уж и не ждала! Она на моих глазах еще раз ноги согнула, даже пальцами руки чуток пошевелила. Я обрадовалась, слов нет, приятно, когда больной-то лучше!
А у Наташки сегодня больная выписалась, и буквально за три минуты до конца рабочего дня ей новую привезли. Инсульт, а бабуле - 96 лет, и в сопоре. И еще, кажись, паркинсонизм, там симптомы были.
Вообще мне кажется, что наша больница, а точнее, наше отделение и особенно ординаторская находятся в какой-то зоне с положительной энергетикой. Там всегда как-то и настроение поднимается, и душевное равновесие восстанавливается.
Ой, уходила уже, а в коридоре на скамейке дед обосновался. Сначала снял тапочки и чесал ноги, потом вообще улегся животом на скамейку, разбросав свои тапочки вокруг, потом встал и принялся собирать обратно носки и тапочки. К моменту моего ухода тапочек на нем был, но только один. Но носки надеть смог, это обнадеживает.
По коридору все время во все стороны ходят печальные личности из больных разной степени одетости. Кто в штанах, кто в трусах, кто без оных в одной кокетливо расстегнутой рубашке. Грустно дефилируют вдоль стен во всех направлениях. Вспомнишь, ржач пробивает. Еще бесконечно шляются родственники, жаждущие отчета о состоянии больных и капельниц, которые назначаем только с ведома заведующего (понятно, за мзду в его адрес).
Хорошо в реанимации, там родственников нет, а больные тихо лежат по койкам.