Была я вчера в консерватории на концерте из произведений Шуберта. Очень, очень приятно. Правда, Шуберт слушается умом, а не сердцем. Его музыка очень нежная, ласковая, легкая (в смысле, парящая над землей, не тяжеловесная), но при этом как-то не вызывает эмоционального отклика. Подозреваю, нашему менталитету нужен надрыв, внутренняя трагичность, которой у Шуберта - может, в этих произведениях - не слышно. Все так мягко, успокаивающе, светло. Если Баха слушаешь буквально всем собой, то Шуберта - одним сознанием. Хотя сознание весьма хорошо отдыхает на нем от трудностей жизни Хлопали много, но скорее чудному дирижеру Рождественскому, который вытащил из музыки и пения максимум того, что было возможно.
Исполняли увертюру (забыла, какую именно, сказали, что это последняя увертюра, написанная Шубертом) - очень красиво, но уследить за музыкой сложно. Успеваешь только слушать сейчас играющуюся тему, напрочь забывая предыдущие. Надо ее раз двадцать послушать, чтобы запомнить и понять весь смысл Потом пели две мессы, си минор и до мажор, кажется. Вторая понравилась меньше, она более резкая, играется почти одними струнными и в середине появились барочные мотивы, наличие которых не могу объяснить. Первая же очень светлая и т.п. - смотрите первый абзац Все мессы поются на четыре голоса (тенор, сопрано, меццо и бас) плюс хор, это еще века с 13-го так. Здесь доминировал хор, который звучал на редкость ярко и слаженно, но подавлял солистов. Правда, я так понимаю, в мессах солисты не на главных ролях, как в опере, а лишь один из элементов общего полотна. Сопрано Ольга Ионова из Новой Оперы имеет сильный голос, но как большинство слышанных наших певиц, этим голосом норовит всех заткнуть и вообще поет грубо. Меццу было ваще не слышно. Тенор Олег Долгов - вроде даже из Большого - блеет козликом и перекрывается оркестром и сопраной. Ничего другого от наших теноров и не услышишь. Хотя тембр-то вроде красивый. Единственный, кто меня осчастливил, был бас Александр Киселев, которого я ни в жизнь нигде не слышала. У него потрясающий голос, так спокойно и уверенно поет, и голос прямо летит под потолок. Вроде и низкий, и в то же время звонкий. Увы, партия баса в первой мессе ограничилась тремя строчками в двух местах и чуть-чуть в хоре, а во второй так и вообще он пел только в общей компании. Тем не менее, его и в ансамбле было хорошо слышно Только мало очень.
Дирижер Рождественский вышел на сцену как положено, во фраке и бабочке, чем сразу расположил к себе. Потом еще сказал вступительное слово - пару забавных историй - и вообще создал в зале непринужденную обстановку. Народ дружно почувствовал себя студентами на лекции И теперь все запомнят, что для мессы до мажор было написано два "Бенедиктуса"