[A-Consuelo]

Я тут как-то написала пересказ одной редкой русской оперы. Пусть здеся хранится


А.С.Даргомыжский

Эсмеральда
История одного преступления.

В общем, решил как-то Александр Сергеевич в 1838 году написать оперу. И даже либретто ему написал сам Виктор Гюго. Только его зачем-то перевели на русский язык, отчего и пошли всякие беды. Опера получилась так себе - первый блин комом - и долго-долго потом не ставилась, и записали ее только в 1950-м году. И то не целиком, а с купюрами. То ли некорректное чего было, то ли мыши пленку погрызли, а только дошла до нас запись с пробелами, но небольшими. А для прояснения сюжета на пленке имеется еще и ведущий, который говорит умопомрачительно пафосным голосом, поясняя слушателю, что происходит, и нагнетая и без того непростую обстановку.
Деления на акты и сцены не приводится, написано только, что действия три.
К существенным недостаткам отношу маразматический текст и урезанного почти до полного отсутствия Квазимодо. Также пропали Гренгуар, Клопен со всем своим Двором Чудес и Джали (а могла бы быть колоратурной сопраной!). Собственно, все либретто свелось к треугольнику между Эсмеральдой, Клодом и Фебом, что весьма обидно. Однако и тут есть сюжетные находки.

Сначала идет шестиминутная увертюра, довольно сумбурная, с тревожными темами судьбы и злодейства и нежными мотивами самой Эсмеральды. Тут закрадывается мысль, что Даргомыжский тогда еще не определился, кем быть и как вообще писать оперы.
Далее появляется ведущий (не поет).
Ведущий нас оповещает, что мы находимся на площади, где перед толпой у костра танцует Эсмеральда. Все взоры устремлены на нее. Среди толпы выделяется мрачное лицо человека в монашеской одежде. Это баритон Клод Фролло, который тайно влюблен в Эсмеральду, хотя ему и не положено.
- О, как я дошел до такой жизни? – грустно поет Клод речитативом. – Как я мог забыть свой сан и влюбиться в цыганку? О горе мне, о страдание!
Толпа зрителей, не обременяясь рассуждениями, весело восклицает «Вот она, наша Эсмеральда! Смотрите все, смотрите на нее!» Эсмеральда (нежное высокое сопрано), пользуясь народным вниманием, заводит большую арию о своей непростой девичьей доле. Мол, как я была счастлива раньше, пела, плясала и вообще летала, как птичка. Хотя сейчас она вроде занимается тем же самым, но жизнь как-то перестала радовать. Клод со стороны подает реплики, что будешь ты моею все равно, но его бубнеж никого не интересует, а зря.

Ведущий (проникновенно): Клод Фролло – монах, изучивший тайны алхимии. Зачем же он постоянно роется в старых фолиантах, отыскивая истории про всяких колдунов? Что он там забыл?

Клод сидит у себя в соборе и занимается самоедством. Он поет свою основную арию, очень даже хорошую (жаль только, баритон тут не очень. Но старательный.).
- Монах, позор тебе! – разговаривает он сам с собой в пыльном уединении кабинета. – Мысли, чувства в смятеньи. Ты занялся колдовством и совершил преступленье! Ты низко пал! Везде она, держаться дольше нету сил и пр. Призываю вас, темные силы, я вызову ад! Я демонам дверь открываю, они же меня поразят! С ней (Эсмеральдой) я буду счастлив и в аду! – совсем заговорился Клод. Так и до костра недалеко!
Опять встревает ведущий и сообщает, что архидьякон, изводимый преступной страстью, решил похитить Эсмеральду, а урод-горбун Квазимодо (бас, оценить его я не смогла ввиду микроскопичности партии) согласился помочь ему совершить уголовное деяние. И вот они темной ночью идут ловить цыганку.
Идут они на дело, подбадривая друг друга («Фролло, настало время» - «Да, моею она будет»), но в этот момент по улице проходит отряд стражников. Хор стражников убийствен по музыке и тексту. Нежный тембр стражнических голосов и порхающая мелодия наводят на мысли о ночной репетиции гей-парада…
- Город охраняет
Ночной дозор.
Все замечает,
Все видит наш взор!
- Во тьме притаимся, слышны голоса, - дружным хором поют Клод и Квазимодо. – Мы боимся встречи, то идет ночной дозор!
Вот стражники прошли, тактично не заметив правонарушителей…
- Ну, идем, час настал, - говорит Квазимодо - кажется, он тут идейный вдохновитель. Он бросается на захват объекта, но в это время на улице появляется блестящий молодой офицер (догадайтесь, кто и каким голосом поет) со сторожевым отрядом. «Помогите!» - вопит Эсмеральда, Квазимодо нагло требует молчать, а Феб приказывает схватить злодея. Однако киднепперы сбежали, и Феб – натуральный стражник – забивает на поимку и переключается на спасенную красавицу. Оно интереснее.
Феб с Эсмеральдой поют любовный дуэт, допытываются друг у друга имя и другие паспортные данные, клянутся в вечной любви, Эсмеральда выпрашивает себе на память капитанов шарфик и исчезает, так и не назвав своего имени. Феб остается один, и вдали опять звучит тихий хор стражников. Подозреваю, это конец первого акта.
Вся эффектная сцена с наказанием Квазимодо, питьем воды и прочим полностью выкинута. Квазимодо-то не поймали. Хотя пусть его, зато целым остался.

Прошло несколько дней, и у невесты Феба Флер-де-Лис собрались гости, Феб, соответственно, тоже. Десять минут занудных придворных танцев, а затем на улице, со слов ведущего, слышится звон бубна, и народ выходит на балкон. На площади танцует цыганка Эсмеральда. Феб с балкона узнал ее, тем более что на ней повязан выцыганенный, простите за каламбур, шарфик. Кто-то из гостей тоже опознал Эсмеральду – помнишь, Феб, в ту ночь ты ее спас?
- А позовите эту красавицу сюда, - немедленно просит Флер-де-Лис, которая явно не дура и все просекла.
- Ах, где же обо мне ей помнить? – неубедительно говорит Феб.
- Кто видел вас, тот помнит вечно, - отрезает Флер и шепчет себе под нос: - Наконец я увижу, правду ль мне сказали!
Фебу нечего делать, он идет на площадь, а гости с балкона с любопытством наблюдают за ним.
- Один лишь Феба знак – и как она спешит! – комментирует Флер. Эсмеральда пришла, некоторое время она, Феб и Флер поют каждый о своем, а потом Флер просит станцевать. И по ходу танца она заметила, что шарфик-то на цыганке – тот, который она, Флер, жениху подарила!
- Он изменил мне, изменил! – кричит Флер-де-Лис.
- Позор, позор! – рады гости скандалу, все развлечение. Массовый ансамбль, и коварный изменник со своей подколодной змеей изгоняются из дома.

Феб, который из эгоистичного ловеласа превратился в опере в романтичного влюбленного, ждет Эсмеральду на свидание в условленном месте. И для скоротания времени поет арию, текст которой нет смысла приводить. «Ночь пришла, покровитель влюбленных…» и тп., и тд. В начале арии красивое соло на скрипке.
Никем не замечаемая тень крадется за Эсмеральдой. Это, ясное дело, наш служитель культа, злостно пренебрегающий обязанностями. Но чего не простишь баритону? Влюбленные, значит, целуются и воркуют, а архидьякон следит за ними из темноты.
- Должно свершиться то, что я задумал! – заявляет Клод. – Кинжал мой ревнивый эту встречу пусть прервет!
- Душою тебе я предаюсь! – Эсмеральда.
- Ах, и я теперь навеки твой! – это Феб. – Ты дрожишь напрасно, мы с тобой одни! На меня взгляни ты, на меня взгляни!
«Одни» - «взгляни», дивная рифма! Не напрасно едят свой хлеб либреттисты! Про ревнивый кинжал вообще молчу…
- Что я слышу! О проклятье! – подает голос архидьякон. – Любит страстно Эсмеральда, и не меня! (не возбуждает девушку ряса…)
Любовные признания все жарче, клятвы быть вечно вместе сыплются, как из ведра, Клод закипает.
- Близко мщенье, кровь прольется!! Ей упьется мой кинжал!!!
Возникает небольшая суматоха, все поют разом, и Клод наконец ударяет соперника ножом, а Эсмеральда падает в обморок. А когда приходит в себя, вокруг уже солдаты, которые кричат, что она заколола капитана. Капитан, соответственно, не подает признаков жизни. На чем заканчивается первый диск.

На втором диске Эсмеральда в прострации сидит в подземелье. Вроде ее уже осудили и приговорили, но ей как-то все равно. Вторая ария сопраны, меланхолическая.
- Темна моя темница, недолго мне томиться, мне смерть избавленье принесет. За что, за что всегда одни страданья?
Но тут в темницу пришел Клод для страстного финального объяснения, каковое немедленно и происходит. Единственное место в опере, где более-менее приличный текст. Клод предлагает помочь с побегом в обмен на любовь, а Эсмеральда, естественно, гордо отвергает все попытки, лучше смерть. Динамично спели. На чем и расстались, не договорившись. Вслед за чем явился палач и Эсмеральду повели на казнь. Ах, что же будет дальше? Неужели Эсмеральда сейчас умрет?
Перед собором все готово для казни, но тут появляется Квазимодо и утаскивает Эсмеральду в храм, провозглашая Asile, asile! Ох, простите, «спасенье, спасенье!»
- А вот и нет, не поможет ей храм, - ехидно говорит Клод. – Это же только для христиан, а она неверная. Во имя короля и высшего суда предаю ее я смерти!
- Не отдам! – сопротивляется Квазимодо.
- Взять ее! – приказывает стражникам Клод.
- Остановитесь, остановитесь! – взывает откуда ни возьмись подозрительно знакомый тенор. Это Феб, который, как известно, не помер, прибежал в последний момент спасать Эсмеральду. Я тихо офигеваю.
- Мой Феб!
- О небо, все погибло, - осознает преступник неотвратимость наказания. Следственный изолятор, суд, пересыльная тюрьма вместо уютного кабинета… А то еще за колдовство навесят статью…
- Стойте все! – говорит героический капитан. – Она невиновна. Вот он, мой убийца!
- Наконец она спасется! – это Квазимодо. Между прочим, решительно непонятно, чего он-то тут забыл, если их с Эсмеральдой линия полностью вырезана.
Народ радуется. Но преждевременно!
- Как ты бледен, что с тобой? - пугается Эсмеральда.
- Я умираю, - выдает Феб. – Долгий путь к тебе растравил мою рану. Все, финита ля комедия. Я спас тебя и теперь умру спокойно. Прощай навеки.
И таки падает и умирает.
Эсмеральда не в силах пережить смерть любимого.
- Мой Феб, он умер! Все в мире с ним пропало! – и она тоже падает и умирает. Вот прям так.
- Судьба роковая! – заключает Клод. – Страшен мой последний час!
Вот такой вот финт ушами.